Моему Учителю посвящается
Колеса автобуса заскрипели, двери закрылись с мягким шумом, и он тронулся с места. В час пик всюду полно народу – рядом со мной тяжело сопел какой-то потный мужик, маленький мальчик в школьной форме непрестанно крутился, перекладывая с одной руки в другую рюкзак, набитый книгами и тетрадками, а стоящая рядом молодая девушка брезгливо оглядывалась на пыхтящего мужика.
Я мечтала побыстрее проехать свои две остановки, чтобы выбежать из этого дурнопахнущего сарая. Чтобы отвлечься, стала разглядывать сидящих пассажиров. Взгляд сразу же упал на толстую, почти лысую старуху, с огромным родимым пятном на щеке. Старуха судорожно сжимала в руках большую коричневую, выцветшую от времени кошелку и бормотала что-то себе под нос. Она была одета в шерстяной растянутый свитер (а, между прочим, июль на дворе – жара!) неопределенного цвета и черные, полинялые брюки.
Я смотрела на нее и думала – эта бабуля прожила долгую жизнь, которая была наполнена самыми различными переживаниями: ее целовали мужчины, любили дети и внуки, она была кому-то лучшей подругой, обязательной или ленивой сотрудницей. А сейчас эта развалина еле передвигалась на ногах, задыхалась от астмы (или высокого давления), громко пердела и каждый раз как съедала лишний кусок мяса, потом несколько дней мучилась изжогой. На нее было противно смотреть, не то, что дотрагиваться, не смотря на то, что старушенция была с виду чистенькой, и воняло от нее исключительно старостью. «Счастлив тот, кто умирает молодым», - подумалось мне в тот момент. А еще я подумала, что ни капельки не боюсь смерти.
Какое же это благо – холодный душ! Во время тренировки в душном, маленьком зале, когда, обливаясь потом, пытаешься выстоять положенных 10 дыханий в «горке», мечта оказаться под прохладными струями воды кажется такой далекой и такой неосуществимой.
Но вот я дома. Первым делом раздеваюсь и залезаю в ванную – смыть пот и грязь с тела. К сожалению, лейка сломана и не работает, поэтому я вынуждена сесть на пол ванной и подставить только левое плечо под струю прохладной воды, стекающей из-под крана. Я обнимаю поджатые ноги и опускаю подбородок на коленки. Мне немного грустно, а в тоже время я рада, что у меня есть такой хороший учитель и такие замечательные друзья. Почему-то мне кажется, что я буду с ним до конца. Что я буду провожать его в последний путь вместе с остальными учениками. Но об этом думать пока рано, он еще так молод… Внезапно, я вспомнила старуху из автобуса. Я не могла представить, что мой учитель также может стать таким же немощным и жалким. Нет, он уйдет из этого мира в полном сознании - спокойным и мудрый…
Яркой вспышкой в мозгу пронеслась другая мысль. Оглушила и поразила. «Пиииииииииииииииииииииииииииииии!!!» - словно оборвалась линия на электрокардиограмме… вернее, стала прямой. Навсегда.
«Ты ничего не знаешь о смерти! Ты не знаешь, куда кто уйдет и что будет там, за чертой твоего последнего вздоха!», - ревело в ушах чужим голосом.
Эта мысль разрывала и душила. Я ощутила четкий физический страх, я увидела его тень, которая прислонилась к моей спине холодным, липким бесплотным телом – телом, которое было единой всеобъемлющей и всепоглощающей присоской. Длинными руками тень прикоснулась к моим плечам, тонкие пальцы заскользили по враз посиневшей коже, аккуратно и не спеша, раздвинули грудную клетку в области солнечного сплетения и проникли внутрь, победоносно сжимая пульсирующее сердце.
Я не могла дышать, я хотела вдохнуть, но не могла. Руками вцепилась в края ванной так, что костяшки пальцев побелели, пятками напряженно елозила по мокрой поверхности, голову запрокинула, зрачки расширились - все вокруг поплыло цветными пятнами.
Вдруг внутри легких что-то щелкнуло, словно лопнул стальной обруч, сжимавший плоть. Я судорожно вдохнула кислород и тут же резко выдохнула, словно отхаркивая мерзкий страх изнутри.
«Глупая, тщеславная девка! Тебе казалось, что ты знаешь, что ты не боишься?! Тебе казалось, что ты глянешь мне в лицо и рассмеешься – вот тебе, получай!», - шептало-шелестело нечто слева. – «Все твои теории рассыпались, как карточный домик, стоило мне подарить тебе лишь один свой поцелуй», - ехидничал дальше голос.
Смерть всегда рядом.
Слева от каждого из нас она ступает широкой поступью, чтобы поспеть за дитям человеческим. Иногда ложит руку на плечо, тем самым, замедляя наш шаг.
Старуха-смерть всегда рядом – протяни левую руку, и ты нащупаешь легкую ткань ее развивающегося хитона, и пусть на первый взгляд, тебе покажется, что это лишь холодный ветерок коснулся твоих пальцев… знай – в этот миг ты поздоровался со своей смертью.
«Доброе утро, смерть!»
«Как твои дела?»
«Что будешь делать вечером?»
Страх смерти помог мне понять, что все, что у нас остается – это вера.
Путеводная нить, которая позволит выйти из той тьмы, в которой мы окажемся в первые секунды своей послежизни. Ты увидишь ее в своей руке, в тот самый момент, когда почти согласишься с тем, что это пустынное место – бездна без дна – станет твоим домом на оставшуюся послежизнь.
Ты пойдешь за ней, старательно наматывая шерстяную нить на руку или на то, что будешь считать таковой. Твоя вера выведет тебя.
Если ты искренне верил, что после смерти обретешь крылья и улетишь, то обязательно так и будет… или тебя будет поджидать БогоЧеловек в Райском саду, и ты сможешь задать ему всю ту сотню вопросов, которые скопились при жизни.
«По вере вашей – да будет вам!».
Мощный поток горячей воды стекал по моей спине. Кожа сильно покраснела и немного вздулась, а я все никак не могла отогреться. Я смотрела на посиневшие лунки ногтей и думала о том, как же я все-таки боюсь смерти…
20/09/07 |
