ШИМ
Ночью меня разбудил странный шорох. Шуршало всё: трава на крыше, сухие листья на тропинке, голые ветки, - словно жаловались неспокойно и грустно. Я прислушалась: может, возвратилось Одиночество?
Нет, это пришел осенний дождь. Он ощупью искал во мгле дорогу, и никак не мог найти её, шарил рукой в траве, натыкался на деревья, громко вздыхал и тихо плакал. Я подошла к двери и позвала его. Мне пришлось поговорить с ним о том - о сём, пока он не успокоился и не пошёл умыться к реке.
- Ну вот и хорошо, - сказала я ему вслед, вернулась в дом, пошевелила дотлевающий костер, легла, свернувшись клубком под пледом, и задремала.
Тут шорох опять попытался пройти в мой дом.
- Эй, даже не думай! Не входи! Нам с тобой под одной крышей нельзя! Ты здесь обязательно остановишься, а дождь должен идти и идти. А я – промокну! – закричала я ему. – Иди в лес! У тебя там небо и маленькое озеро, ветви и лужи. Не обижайся и не сердись на меня. Уходи, слышишь?
Снаружи громко всхлипнули и чихнули. Тогда я поняла, что это уже не дождь. Но кто?
Осторожно высунув нос за дверь, я увидала, как в глубокой луже перед порогом, которую мне нечаянно наплакал дождь, кто-то барахтается. Маленькое тельце пыталось выбраться из воды по плавучим веточкам, щепкам, срывалось, чихало со всхлипами. Вынырнув вновь, в который раз карабкалось и снова падало.
- Э-эй, кто ты? Бедняжка… Эй, ты тонешь что ли?
Мне не ответили. И я, лязгнув зубами, выхватила малютку из лужи, отряхнулась и прыгнула за дверь, поближе к теплу. Бросив свою добычу в сухую листву, я поскорее стала разводить огонь. Когда уверенные лепестки заплясали по сухим веткам, наклонилась над нежданным гостем.
-А!.. А-а!.. Аб-аб-чхи! – брызнуло мне в глаза остроносое серенькое длиннохвостое существо и, сверкнув бусинками глаз, бросилось прочь от меня, в тень.
- Обо что, извините? – не поняла я. – Вы кто? Где вы? Вам уже лучше?
- Воспитанный человек на твоем месте сказал бы: будь здорова, Шим. Но ты – не человек. Разве можно от тебя ожидать культуры? – нравоучительно и визгливо закончило существо, не показываясь из темноты.
Я удивилась, помотала головой и снова села к огню. Не стану его искать. Пусть, думаю, освоится, выйдет – тогда и раззнакомимся.
И точно: вскоре так называемая Шим покинула тень, резво оббежала всю комнату, разыскивая что-то, шурша листвой. Потом села напротив меня у огня и стала забавно приводить себя в порядок – елозить лапками по мордочке, за ушами, по щекам.
- Кстати, на будущее, раз уж нам придётся жить вместе, тебе следует кое-что запомнить, – начало уверенно существо, окончив свой туалет. – У меня – всегда всё в порядке, и потому - хорошо. Ведь я же – Шим. Никто из нас ещё не умирал от того, что ему ночью довелось поплавать в холодной воде. Ясно?
- Не очень… Вы простите – я, видимо, невнимательно вас слушала. Мне так понравилось, как вы умываетесь! И вообще…
- А точнее? - сурово спросило существо.
- Я так и не поняла, кто вы. Шим – это имя, или ваш … вид?
- Да уж! Видно, я не зря сразу усомнилась в твоей благовоспитанности. Не зря… Сама –то ты кто? Ты же мне - так и не представилась!
- Я – самочка неизвестного вида, Ано. Вот и все что я знаю. Так сказал мой друг Чарг. Он, правда, стал последнее время думать, будто я – медведь. Но потом увидел, какой я построила дом, и понял, что ошибся… А вы… Вы сказали, что я не человек. Это как?
- Человек, или Идюл – это Плывущие. Ты уж точно – не они. Идюл высокие, красивые, умные, организованные, аккуратные, запасливые. Они всегда знают, чего хотят. А ты…
- Может, вы знаете, кто я?
- Почём мне это знать? Я знаю Идюл, как свои пять па… В прочем, не важно. Вот я, например - Шим. Это и вид, и имя. Поняла? Шим – и всё. А вот ты – точно не Шим. И не Идюл. Ну да ничего. Дай только срок – мы во всём разберёмся. Куда нам спешить?
Шим повела носом сюда и туда, принюхалась, повернулась у огню другим бочком:
- У тебя здесь уютно, тепло. Пахнет вкусно… Чем гостя угостишь?
Так Шим осталась жить со мной. Как она сказала, чтобы навести здесь, у меня, порядок. И ещё - научить меня жизни.
РЫБЫ, ЛИСТЯ И РЕКА
После долгих холодов и мелкого колючего снега, который таял и оставлял после себя мерзлые зеркальца тут и там, снова будто вернулась теплая осень. Мы с Шим решились наконец отойти подальше от дома и встретить полдень на берегу.
Было так хорошо! Мы сидели рядом, кутаясь в мой плед. Я глядела на Плывущих, на далёкие волны, на высокие облака и прибрежные отражения. Сегодня на меня никто внимания не обращал, не махал руками, не звал. Было просто хорошо сидеть на солнышке. И я радовалась своей тихой и незаметной причастности к движению Реки, своему безмолвному в нём присутствию.
- Вон там, видишь? – беспрестанно говорила за двоих Шим, - Вон плывет огромный как дом корабль. Его придумали Идюл. Смотри, смотри! Ты ведь ничего кроме лодок, наверное, и не видела!... Ну, каково? То-то же! В таких плавучих штуковинах и живут Идюл. Это удобно. А Идюл – умные, хитрые, много чего себе обустроили. Не то, что ты, безрукое ты чудовище. Дом и тот как зря! А всё почему? Потому что у тебя нету никакой цели. Ни-ка-кой! А вот у Идюл есть - плыть, плыть, и, доплыть.
- А куда?
- Куда-куда! Туда! Какая тебе-то разница? Что, потянуло к Идюл? Ты с ними не сможешь! Они, в отличие от тебя, однажды поняли, что на берегу им делать нечего. А что, сиднем сидеть, что ли? Берег для них – смерть! Идюл все давным-давно перебрались на реку. Сколотил себе корабль, лодку, плот - и вперёд, плыви! На то и река. Главное, сделать запасы. А Идюл в этом – просто молодцы! Еду, например, просто здорово придумывают! Сахар, например, – размышляла вслух Шим, приподнимая восторженно над головой сахарок, который грызла. – Столько вкусностей, сладостей… И еще: Идюл стараются держаться вместе. Вместе - всегда удобнее. Даже когда у каждого – свой интерес. Это великое мастерство - уметь быть с другими. Они же - и вместе плывут, и вместе едят, и вместе работают. Вместе развлекаются, играют, чтобы не скучать в пути. Так что сама видишь, глупая тихоня, тебе с ними не по пути. Да и не человек ты. Ты… Ты… Точно! Ты – улитка! Точно! – Шим догрызла сахар и самодовольно вытерла усы.
- Улитка? Да у меня же нет панциря?
- Зато есть плед! С бахромой. Ха-ха! Ты – беспанцирный пледовый красный слизень! – хохотнула Шим. – Да и что ты вечно со мною споришь? Улитка и есть! Огромная, ленивая и тупая. Всё прячешься, прячешься, прячешься ото всех. А потом выпучишь глаза – и на-блю-да-е-ешь! – она так похоже передразнила меня, что я громко хмыкнула, а потом… смутилась.
Мы помолчали. Обе, наверное, думали: каково это, быть улиткой?
- Слушай, Шим, а ты бы смогла быть улиткой?
- Почём мне знать?
- Извини… А вот слушай ещё, Шим. Ты бы смогла плыть, куда глаза глядят, вместе с Идюл?
- Не спрашивай ерунду! – вспылила Шим. – Я тысячу раз тебе говорила, что знаю этих Идюл от и до! А почему? Да потому что мы плавали с ними вместе много лет. Я во всём им помогала, советовала. Знаешь, скольким полезным вещам я обучила этот народец? Ого-го! Идюл многим обязаны именно мне!
- А почему ты не с ними сейчас?
- Вот бестолковая! Да потому что корабль мой, то есть наш, разбился во время бури. Они утонули, а я была в ящике с галетами - и спаслась. Меня выбросило волнами на твой берег. И теперь мне не до путешествий: меня гложет горе, мне нужен отдых, покой, тишина!.. Неужели всё надо объяснять? – Шим взобралась на пень и вопрошала меня с него, поднимая обе лапки к облакам. - Ладно, хватит болтать ни о чём. Пойдем отсюда.
- Зачем? Здесь так хорошо! Посмотри, вода кружит цветные листья, и пучеглазая рыба подплывает к самому берегу, теребит блеклую траву, шепчет что-то… Ты умеешь говорить с рыбами? Ни я, ни даже Чарг пока не смогли с ними погово…
- Грубое, бесчувственное животное! Какие рыбы? Ты даже меня поддержать-то не можешь! А ведь я, именно я, а не рыбы, нуждаюсь в заботе. Ты хочешь, чтобы я здесь умерла? Неужели не видно: у меня закончился сахар, я замерзла и хочу чаю! Сейчас же пойдем пить чай! – мышь перестала вопрошать облака и скатилась мне под ноги. - Только дай-ка я уцеплюсь за твой плед. Иначе за тобой не угонишься. Для улитки ты достаточно быстра! Хотя, может, для улитки твоих размеров – как раз наоборот: движешься как корова… Ну, я готова Вставай, пойдём.
Я покачала головой - что с ней спорить? – поднялась и побрела к дому, размышляя. Интересные Шим сказала слова: я – улитка. Хорошо это или плохо? Каково это, быть улиткой? Передам Чаргу, что-то он на это ответит? |
