Но Чарга не было. Зато лес шептался со мною, ронял под ноги обрывки своих самых последних, самых сокровенных, чудом переживших ветер, снег и морозы слов – тёплых, бурых, ржаво-золотых. То сухих и горячих, то влажных и доверительных. Жаль, я не понимала его удивительного языка, так же, как не понимала языка рыб. Жаль, мы бы поговорили…
Тут неподалеку захлопали чьи-то тяжелые сильные крылья. А потом непонятно откуда выкатился стремительный косматый горячий ком и с разбегу врезался мне в колени.
- Бежим! Нападение! Ужас! – завопила Шим, сорвалась с моего пледа и зашуршала под листьями прочь к дому какими-то тайными, ей одной известными путями.
Я не стала её догонять, а склонилась над «нападавшим». Уткнув мордочку в землю, передо мной, почти не дыша, замерло длинноухое пушистое создание. «Всего-то как 5 моих Чаргов», - подумалось мне. Такое жалкое, такое милое, такое трепетно-несчастное… Я не удержалась и погладила, ощущая, как его горячая крупная дрожь передаётся и мне.
- Ты что делаешь?! Остановись! Прекрати! Он зверь, хищник! Он напал на нас! Убей его, убей!!! – Шим, невесть как оказавшаяся рядом, буквально лопалась от гнева и ненависти. Она толкала меня сзади и требовала – Чего ты ждешь? Бей! Убивай его! Ну?!
- Ахх-х….- еле слышно выдохнуло длинноухое создание и распласталось, едва дыша, по тропинке.
- Не надо, Шим. Ты что? Разве ты не видишь: оно само нас боится!
- Глупости! Это всё - хищнические хитрости! Вот он сейчас ка-ак – прыгнет! Ка-ак – вцепится в твою глупую голову! Ты что, не понимаешь, кто перед тобой? Мех серый, зверь быстрый! Это же, несомненно, хищный Клов!
- Кло-ов? У-ух! Ах-ха-ха! – ухнуло совсем рядом, и вновь захлопали тяжелые сильные крылья.
Кто-то мягко плюхнулся вверху на маковку сосны и заходил по ней, осыпая на нас редкие хвоинки. Я высоко задрала голову, чтобы разглядеть нового знакомого, но с той стороны светило солнце и слёзы мешали мне его видеть.
Зато раздался гулкий голос:
– Это не Клов. Это - серый Цайаз. Вкусный, очень вкусный и очень трусливый Цайаз. Поделим? Угу?
Шим вздрогнула и молча юркнула под мой плед. Цайаз затрясся мелко-мелко, часто-часто. Снова захлопали крылья и этот кто-то спустился ниже, на ветку напротив меня. Я оглядела его. Большая круглоголовая и круглоглазая птица раздувала шею и щурила вертикальные зрачки, иронично и холодно поглядывая на нас.
- То есть как это - поделить? – посмотрела я в её жесткие жёлтые глаза.
- Уф! Поделимся – это значит, убьём и разделим. Чтобы съесть! – птица странно крутнула головой, слетела вниз бесшумно и тяжело, мягко плюхнулась и зашагала вразвалку к трусишке, который затаил дыхание у моих ног, оглядела его и клюнула крючковатым носом в спину.
-Охх-х… - тихо охнул тот, и я вздрогнула от ужаса и жалости.
- Мы никого убивать не станем! – подхватила я отяжелевшего Цайаза под передние лапы и прижала к себе. – У нас есть еда – орехи, ягоды, сухарики, сахар, галеты и чай наконец. А Цайаз теперь… теперь… - Цайаз просительно-вопросительно глядел на меня, и его короткая верхняя губа жалобно дрожала. - Цайаз теперь мой и будет жить у нас. Мы никому не позволим его есть!
- О Боже ты мой! – сокрушённо вздохнула Шим.
- Правда? - Цайаз впервые подал глубокий дрожащий голос и посмотрел на меня мокрым косящим взглядом.
Сколько в нём доверия… О, столько доверия! Просто комок в горле и режет веки горячим и солёным. Но я ответила ему твердо:
- Правда. – и зашагала прочь, не спуская нового друга на землю.
- Погоди, а я? – возмущённая Шим подпрыгнула, успела вцепиться в плед и быстро-быстро полезла по нему вверх, к моему уху. – Знаешь, что эта птица – хуже, чем Клов? Она враг всех Шим и Цайаз. Зачем тебе и мне такой неприятель? Отдай ей её добычу! Скорее.
- Ни за что! И вообще на него – я подняла вверх Цайаза – ты тоже сначала говорила – Клов.
- На этот раз я точно знаю, что говорю, - обиделась Шим и надула щеки.
- На этот раз и я знаю, что тебе - не всегда можно верить. Он будет жить с нами и мы - никому его не отдадим.
- Ах та-ак?! - Шим разозлилась и смолкла
Дальше мы шли в тишине. Но за нами, я точно слышала это, перелетала с ветки на ветку до самого нашего дома та самая злая птица. |
