1
Петр Иванович в прошлом году откинул копытца. Так, невзначай, никого не предупредив, взял и помер. Через день его похоронили на кладбище для умалишенных. Без лишних страстей и слез, взяли и бросили в неглубокую ямку. Кажется, даже не закопали. А тем временем его жена, пошлая старушка, принимала комплименты от залетного собиральщика бутылок, дяди феди, сорокалетнего пьянчуги и бомжа. С облезлой головой, беззубая, гадко накрашенная, помилуй господи, с ампутированными пальцами левой кисти, почти дохлая и с открытой формой остеомиелита на средней трети левой голени. Как? Я видел дядю федю не раз, понятно, что на каждую торговку свой товар, но я, верите, был крайне удивлен, когда узнал о таком. Петр Иванович, согласен, то пол беды, он всегда, если честно, немного был не в себе, но федя, культурный малый, веселый бродяга борщаговских улиц, как он, я никак не мог себе взять в голову, мог связать свои трусы с этой ведьмой. Вопросы и только.
После похорон я решил прогуляться до бетонки и назад к дому. Жил я тогда возле брошенной стройки, а там в это время ошивались местые гномы из команды железнодорожников, сыние в хлам, гневные и резвые. Возле бетонки я не встретил ни одного человечка, лишь дохлая собачка дожевывала последний из катамаранов. Сел на колесо передохнуть. Прикрил глаза, приутих, вроде даже задремал, как откуда не возьмись, тройца-пропойца с факелами в руках, на кошкиных ножках, в обличье деревенском и с затхлой аурой возле ртов несется на велосипеде ко мне. Вполне остроумно, подумал я тогда, но до боли заурядно. Всматриваюсь в тени и не верю. Так это ж мои любимые друзья. Покойный Петр Иванович с сигареткой во рту, пьяная его старушка и дядя федя на колесах. Привет соседик, кричат они, как поживаешь? У меня, понятно, вертикальная кома, я молчу, еле дышу, чуть не писяю кипятком, а они, верите, несутся на меня во весь упор и орут как недорезанные. Петр Иванович, этот мертвый шутник, теребит свое причинное место не по старчески активно, а его женушка томно смотрит на меня в упор, почесывая себя в паху. Хватит, думаю себе, это мираж, глупость, просто я немного не в себе. Закрываю глаза. Через секунду открываю снова. Смотрю по сторонам. Никого нет. Но все тот же крик. Откуда. Кручю головой как юлой, делаю трехлопатое сальто. Ловлю взглядом в отблеске луны какое-то движение в воде. Эй, кричит кто-то, голубчик, давай прыгай к нам. Хм. Похоже на голос Петра Ивановича. Ну негоже же в такой погожий вечер взять и не искупаться. Опрометью бросаюсь в воду. Разбиваю голову об велосипед. Потом пробел в памяти. Следующая вспышка - я лежу в чем-то деревянном и влажном. Очень холодно. Голубочек, голос Петра Ивановича, не шевелись. Дай обработаю тебе ранки. Ты сильно забился. Милок, потерпи еще немного. Потом отдохнешь. И ты знаешь, шепчет он мне после минутной тишины, что более всего мне не дает спокойствия. Это, как ни странно, человеческая глупость. Я всю дорогу, пока нес тебя на велосипеде, думал, что глупость есть не самое страшное в человеке. Теперь я понимаю, что это, наверное, один из перевейших пороков человека. Представь себе неразрывную цепь : глупость - предрассудок(мнение, взятое на веру, без критического осмысления, возникающее из-за полного или частичного отсутствия знания по тому или иному вопросу, или изначально неверному представлению о чем либо) - стереотип (мнение большинства. Как результат - частично или полностью неверное). - моральные принципы. А так как люди в большинстве своем глупы и малообразованны, то и получается полная фигня. Над монолитом общечеловеческих ценностей нависает вся эта мишура из стереотипов и предрассудков. Люди формируют мораль, поколения адаптируют ее, несколько изменяют, настраивают на свои новые потребности. Блин, сколько невежества, сколько, скажу тебе, крови и насилия выливается на землю благодаря человеской глупости. Вот посмотри только на мою женушку. Какой позор! Красавица писанная, фигурная, но тупая же. Я долгое врямя пытался выучить ее азбуке, возился с ней месяцами... Ну и в подобном стиле до утра. Я так и не вьехал, пока лежал в гробу и постанывал от боли, к чему все это он мне говорил.
2
Все следующие ночи мы куролесили по киеве как дурные. Я держал в руках фару, светил на дорогу, дядя федя крутил педали, старуха постоянно, за что я был готов ее прибить, падала с рамы и нам приходилось разворачиваться назад, ехать к ней и снова садить ее на велосипед. Дядя федя молчал, просачивался в тормоза и как правило сидел там до утра. Наша мертвецки пьяная и бледная компания наводила страх на всю округу. Оно и понятно, ведь как никак выглядели мы по меньшей мере устрашающе. В особенности старая падла.
Но вот зимой, в конце января, нашей чуме пришел конец. На борщаговке появился охотник за мертвецами. Николя. Француз. путешественник. Но мы же мертвые, думал я, а значит он нам ни почем не страшен. Так думали и остальные. Кроме Петра Ивановича. И вот, почти на новый год, выехали мы, как всегда, на основной проспект, с бутылками украденного шампанского, с папиросами в зубах, веселые и малость по хмельком. Едем себе на велосипеде, орем во всю глотку благим матом. Тут вдруг Петр Иванович замедляет ход, а вскоре о вовсе останавливается. Ты чего, спрашиваю я его, совсем того? Зачем стал? Поехали. А он в ответ молчит, лишь тычет своим пальцем вперед. Смотрю и вижу человечка в пальто. Это, говорит он мне шепотом, Николя, француз. Охотник за нами - живыми мертвецами. Я очень надеялся, что он о нас не услышит. Но мы вели себя чересчур нахально, громогласно и невежественно. Теперь конец нашей гульбе.
3
Николя спрятал нас в свой чемодан. Теперь мы в плену. Но не все так страшно. Нам он выдал колоду карт, паспорта, по пачке папирос каждому и комплект постельного белья. Да и нечего тужить. Мы ведь здесь не одни: среди нас тут и графы, и мещане с казначеями, есть даже неприклонные стоики и сомалийские пираты. Вообщем весело. |
