И просто нет ничего вокруг - абсолютно ничего!
Свет экрана передо мной, текущая откуда-то снизу и сбоку музыка, клавиатура на невидимом столе, бумажки какие-то, ручка. Ну, ладно. Краем глаза слева улавливаю стул, справа - диван. НО так, смыто-размыто. Индикаторы вот еще мерцают потихоньку.
Но на этом-то уж точно - все! Больше вокруг меня ничего нет, я в тьме кромешной, в пустоте, в без-ды-хан-но-сти окружающего. В несуществующем Хаосе.
И чем же полна Душа? Ха. Ничем особенным. Какие-то чертенята - светло-светло-прозрачноватые, с крылышками и рожками, озоруя, подкидывают детскими совочками песчинки идей. Малютки-ангелочки в перепачканных шоколадом распашонках, с подрезанными крылышками, до ушей заевшиеся арбузами, давно не причесывающие грязненькие отросшие хайры, пытаются ловить песчинки в столь же детские, как и совочки, ведерки. Печально показывают их мне, усердно переворачивают вверх донышком - нет, не поймал. Или - не удержал. Плечиками пожимают и продолжают странную игру. Святая наивность - мне не нужны эти искры чертовских идей.
Все так запутанно, так непонятно. Пожалуй, я слишком часто повторяю себе: непонятно, непонято, не-по-нят-но. Ах, черт возьми┘ Путаница-пы-та-ни-ца.
В путанице есть мое имя. Только мне от этого ничуть не легче.
Оп!- с радостным воплем ко мне рванул крошечный ангелочек в драной ночной сорочке, с перепачканными вареньем щеками, обжигая ладошки, протягивает искру-мысль; собратья той и другой святейшей категории, несутся ко мне. Что-то нежно щебечут чертенята, отвешивая поклоны и низко склоняясь в реверансах - ах ты Божемой, сама чертовоспитанность! Хриплым прокуренным баском им вторят ангелочки, надрывая нежные глотки, показывая неприличные жесты и крутя передо мной кругленькими попками. Тот, самый маленький и ловкий, протягивает мне на ладошке искорку, сияющую цветами, коим нет названия в нашем убогом языке. Чистейшие серо-голубые глазки с бархатистыми загнутыми ресничками смотрят радостно и доверчиво, розовый круглый рот приоткрыт и с нижней губы свисает тоненькая слюнка азарта. Бисеринки ангельского пота (с нежнейшим, скажу я вам, запахом!) выступили на светлом челе. Я милостиво-благодарно улыбаюсь ему. Он счастлив! Он изображает собачью преданность и говорит, что если я согласна
подождать (ну конечно, конечно!), то очень скоро - лет через всего тысячи полторы, он снизойдет на землю и непременно встретит меня и осчастливит┘ Ангелочек подлет к моему уху и шепчет такое, что щеки мои покрываются подобием стыдливой невинности (!), панибратски хлопает меня по плечу и, захохотав аки невоспитанный юнец у нас на земле, улетает прочь, оставляя меня перед переливающимся сонмом летуче-неземных тварей, коим мне остается улыбаться и снисходительно кивать головой.
Приняв приличиствующее случаю количество взаимоблагодарных улыбок и поклонов, мы растворяемся каждый в своем измерении. Я окутана светом той мысли, что подсунул мне озорной ангелок.
Ангелы сокомпания остаются там, в весело и шкодно искрящемся мире, где не ступала - и не дай Творец ступит!_ нога человека, где лишь мысли и чувства имеют вес и так просто и легко принимать искренние - пусть пошловатые - комплименты; где нет ни конца ни края нежнейшим цветам, розовый, голубой и сиреневый лишь так, жалкое подобие. Где свет - солнечные брызги и фонтаны великолепных добрейших мыслей. Где потоки сознания застывают ледяными хрустальными родниками и можно отколоть кусочек, растворить его во рту - только бы язык не порезать! - и ПОНЯТЬ НЕЧТО, о чем не смеешь и думать-то там, на Земле. Где сети подсознания сплетены из аромата первобытного Ужаса, душного запаха Страстей и Эмоций, резковато-угарного Смеха и горестного звездного безудержно рвущего душу Плача. Ах, дорогие мои невидимые, несуществующие для меня сейчас люди! Вся наша человеческая масса, кишащая бурными тошнотворными подобиями тех чистых Эмоций и Чувств; рвущая огромными зубами, жадно жующая огромные куски
Власти, Денег и всепоглощающего Блядства, наивно считая, что это и есть высший кайф Жизни; прозябающая в нелепых надеждах, сама же их и разрушающая; непотребно и жестоко, не понимая, что делает, перерезает глотку сама себе. Даже не перерезает, а так, пилит, тупой ржавой зазубритой пилищей, отравляя все вокруг зловонным полумертвецким-полуживотным вонючим хриплым дыханьем. Ай ты Боже мой, что, тошно?! Ага! Хочется кричать, что ты не там, не в этой человеческой каше, что ты не такой, что ты- чище других, что ты┘ ты просто заблудился здесь?! Что ты знаешь людей прекрасных, хороших, добрых, славных, счастливых, дарящих это счастье просто так, от широты души┘
Черта с два! Эти люди┘ они┘ Они - брызги крови человечества. КАК ты и они, как мы все, такие с виду хорошие и добрые, не из этой массы -ха-ха!!- как, КАК мы можем быть счастливыми, когда наши собратья и сосестры, соматери и соотцы, они, те, кого мы любим, просто - ЛЮДИ!- так вот рвут, рычат, грызут, орут, воплями исходят, кулаки сжимают, оружие придумывают, заливают землю грязью, У-БИ-ВА-ЮТ! КАК мы можем быть спокойными, когда все вокруг гниет заживо? Глаза больной собаки, сочащиеся тухлыми слезами, горестный взгляд подыхающей твари - это мы, братцы! Вонючий ручеек нефтяной водички течет по равнине, засыпанной радиационным веселым (добрым!!!) снежком - это тоже мы, сестрицы! И дети наши переломанные нами же мрут, как мухи. Бред сумасшедшего. Не хочу!!
НЕ ХОЧУ! Уберите, я не такая, я не могу больше! Не надо! Больно мне и противно - потому что плачем этим вливаюсь в ту серую непотребную кашу, что┘ Я уже говорила.
Сухи мои глаза. Но - полны той самой осенней лужевой воды, что стоит в глазах Иуды┘
Я смотрю на небо, я не на ЗЕМЛЕ. Отдохновение - мой собственный мир, мое и только мое странноватое измерение. Да, с точки зрения Человека это - слабость. А НУ ДА И БОГ С НИМ, С ЧЕЛОВЕКОМ! Вот именно что - Бог┘
***
Я - не человек.
Просто нет ничего вокруг меня - абсолютно ничего!
Я в тьме кромешной, в пустоте, в без-ды-хан-нос-ти окружающего. В несуществующем Хаосе. Плыву куда-то┘
***
Отвратительно симпатичная частица человечества, дьявольски божественный коктейль мерзейших качеств человеческих созданий. |
