Теперь невозможно стало наизусть
Ни Езус тебе Мария ни резуса плюсового летом
А империя пошатнулась и вот пошатывается
Полюшко-поле
Выйти рвануть что-нибудь и жевать стерню
Так говорят старики и странники
Духовые и струнные
Так ребят говорят заперли в подвале
Окружили на площади
Два часа примерно мурыжили и мертвили
А потом что нам еще остается
Кроме вот это кобзона иосифа
Оазис плясовой
ойоа
Бы к примеру Баратынского
Аве мария опять же
Или Мортон бэй на худой коец
Но наизусть стало невозможно никак
Голо-совалка
Правила
+2
Шедевр! Одно из лучшего здесь!
+1
Понравилось
+0.5
Что-то есть
0
Никак
-0.5
Хуже чем никак
-1
Отстой
-2
Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза!
Средняя оценка крео: . . . Проголосовавших: 5
! Голосование доступно только авторизованным пользователям
я долго думала над этим явлением. Вспомнила всякие письменные работы на фоне психоделиков и галюциногенов.
Пробовала анализировать текст и с позиций модернизма, и с позиций постмодернизма. Ясность так и не пришла.
И тут меня осенило! Если провести деконструкцию, то можно углядеть как автор с присущей ему откровенностью мучительно пытается расчленить себя на (или соединить в себе) поэта и гражданина.
А гражданская лирика, это тот же городской (тюремный)романс, играющий на крючке агитпропа.
