Наши дни.
Тамбур электрички. Ясь стоит у окна, припав щекой к замерзшему стеклу. Мимо проносится полустанок, шлагбаум, просека, лес…
Станция. Электричка поехала дальше.
Ясь стоит на платформе, оглядывается. Маленькое розоватое здание станции, недалеко от него, две лавки, занесенные снегом, шлагбаум, дальше дорога, уходящая вдаль между двух полей, сворачивающая под косогор – там, за косогором детский дом.
- Честно говоря, у нас этого не практикуется, но я не могла ему отказать, тем более что вы друзья – это он так сказал, - директор – миловидная женщина, выглядящая гораздо моложе своих лет, останавливается и смотрит в пол, вздыхает. – Ну да ладно. Если Цуцик, тогда пускай… чего не сделаешь…
Они останавливаются посреди коридора, напротив прикрытой двери класса математики.
- Сева… Всеволод Сергеевич у нас на очень хорошем счету, и он очень и очень о вас отзывался, вы понимаете меня? К сожалению, многие болеют, но, тем не менее. Мария Александровна, будем знакомы, - она протягивает свою руку.
- Ясь, - пожимает руку Ясь и первым входит в класс.
Дети – семь человек, молча поднимаются со своих мест.
- Первый класс, - еще за порогом, вполголоса замечает Мария Александровна, тревожно теребя руками концы платка.
- Спасибо, тетя Маша, - Ясь закрывает за собой дверь.
Директор какое-то время стоит и, словно разглядывая свои ноги, вновь опускает голову, как раньше, потом медленно пятится назад и очень ловко присаживается на высокий подоконник напротив двери. Отрешенно смотрит в окно.
Ясь проходит и кладет пальто, которое до этого держал через локоть, наперевес, на стул и оглядывает класс. После медленно кивает ученикам. Дети садятся на свои места.
Не зная с чего начать, Ясь в нерешительности топчется у доски, потом берет мел и, поднеся ко рту, откусывает кусочек. В классе раздается сдавленный смешок. Отвернувшись, Ясь достает из кармана платок и незаметно вытирает язык. Снова смешок. Взглянув еще раз на класс, он, наконец, начинает писать.
Дети расположились парами, за исключением девочки с белыми кудряшками на голове, которая сидит одна, за первой партой. Она в ужасе, с открытым ртом наблюдает происходящее на доске.
Дописав, Ясь отходит к столу и садится на него, уставившись во двор.
На доске корявыми цифрами написан длинный пример из области высшей математики.
Детство.
Лето и яблоневый сад рядом со стенами детского дома. Идет сильный дождь.
- Эй, малявый!
- Это Ясь…
- Кто?
- Ясь! Он придурошный, к плотнику ходит…
- Что, смелый такой?
- Псих, просто.
- Эй ты, псих! Ты-ты! Прилипни побыстрому! – сверху летит пара яблок, одно из них попало бы в голову Яся, но тот, довольно ловко ловит его.
На верхушке одного из деревьев пристроились трое; двое из них – сверстники Яся, третьему – лет пятнадцать. Он сидит, оперев правую руку на голову бритого «под ноль», мальчика с беззубой улыбкой, а левой вертит «заточку», во рту сжимает не прикуренную сигарету, впрочем, умело при том, показывая фиксу. Чуть выше пристроился, с газетным кульком полным яблок тот, кто кидался – с рыжими волосами и конопатый.
Ясь молча стоит у дерева и смотрит на компанию, слегка жмурясь на солнце, еле заметным движением головы он выискивает тень от листвы.
- Уроки кончились? - спрашивает старший.
- Нас с музыки отпустили, - не медлит с ответом Ясь.
- Знаешь меня?
- Вы Москва…
- Знает, - пробует встрять в разговор бритый, но быстро стихает.
- Скисни, колено, - Москва дает ему подзатыльник. – Откуда знаешь, - снова обращается он к Ясю.
- Вы туда бегаете, - Ясь опирается спиной на ствол дерева, не глядя на собеседника.
- Курить будешь? – спрашивает Москва, поджигая сигарету.
- Я не курю, - спокойно объясняет Ясь.
- Ты угощайся, раз предлагают! – кричит рыжий.
- Лезь сюда, не бойся, - снова, с опаской глядя на старшего, встревает в разговор бритый.
- Скисни, я сказал, - Москва в одно движение спрыгивает с дерева и оказывается рядом с Ясем. – Ну вот, а я думал, что ты вежливый, - улыбается он, продолжая поигрывать «заточкой».
- Я пойду, - Ясь отходит от дерева.
- Да он сыкло, высоты боится, - смеется рыжий.
- Не! Он на станцию ломанется, к нему мамочка едет, - ехидничает второй.
Ясь останавливается и, неожиданно резко повернувшись, кидает яблоко, что поймал до этого, в бритого, попав ему прямо в лоб. Тот не удержавшись, падает на землю, стонет. – Пришибу, гнида… ночью, в палате пришибу!…
Неожиданно перестает идти дождь. Молчание. Ясь поворачивается к компании спиной.
Москва втыкает «заточку» в ствол дерева и подходит ближе к Ясю, который стоит, замерев.
- Давно здесь?
- Не знаю…
- У тебя есть мать?
- Есть.
- А отец?
- Есть.
- Ври!
- Есть! – огрызается Ясь и поворачивается лицом к Москве.
- Что ты тогда здесь делаешь, если у тебя всё есть?
Ясь молчит…
- Ну и где они?
- Не знаю.
- В Москве был?
- Не знаю.
- Что в саду делаешь?
- Гуляю… - Ясь медленно уходит прочь. Стало заметно, что от травы его брюки вымокли до пояса. Москва молча смотрит ему в след.
- Эй, сыкло, штаны высуши! – кричит рыжий.
- Такой пентюх, Москва! Его давно урыть надо, - ноет бритый.
Москва подходит к дереву, вынимает «заточку», кладет в карман и тихо произносит: - Он тебя сам уроет, а я помогу…
Наши дни.
- А Яся описалась, - хихикает кто-то. Класс дружно смеется.
Та самая девочка с кудряшками, заливаясь краской, медленно встает с места.
- Это не я, это не я, - шепчет, захлебываясь в слезах Яся. Из-под ее стула, по направлению к классной доске течет прозрачная струйка, превращаясь в маленькую лужицу.
- Урок окончен, все свободны, - произносит Ясь. Дети с шумом покидают аудиторию.
Ясь в удивлении смотрит на Ясю, она закрывает ладошками лицо, плачет.
Ясь останавливается где-то посредине пути, на дороге к станции, у края поля, окидывает взглядом окрестность… |
