Нечисть, 2005-10-07: Мелодия жизниУтро ворвалась в ее сон вместе с надоедливым жужжанием будильника. Тяжелая, одурманенная крепкими объятиями морфея голова будто была притянута к подушке двойной гравитацией, глаза вовсе не хотели открываться навстречу дребезжащему рассвету, а все тело словно превратилось в задеревенелую оболочку. Соня хотела спать… В окно противно стучал осенний дождик, нашептывая мелодию жизни, и в каждой капле шумел голосами природы – нежными, с переливами, трелями лесного соловья и равномерным плеском ручья. «Тук..тук..тук..»,-отголоски дождя неприятно будили Соню, выводя ее из состояния полудремы. Голова наконец-то сумела преодолеть земное притяжение, Соня зашевелилась и на локтях приподнялась с постели, ища глазами будильник.
На кухне шумела в кране вода, грохотали сковородки и кастрюли, неумело переставляемые мамой. Соня зажмурилась и попыталась представить себе мир без этого ужасающего шума, надоедливого стука дождя и противного повизгивания будильника. Надо выключить эту дрянь. И попросить маму поаккуратней относиться к домашней утвари. Отца ведь нет и некому заниматься всеми этими хлопотами, уборкой и стиркой, словом, женской работой, которой целиком упала на его широкие плечи, которые уже давно покоятся в тесной, уютной каморке под названием вечность. Соне так его не хватало…Мама все время божится, что с ее остеохондрозом не то что сумку поднять, даже лампочку починить нельзя, гипертония мучает каждый день, и давление частенько зашкаливает. Ее медицинскую карточку уже все врачи районной поликлиники знают, а с мамой здороваются, как старые знакомые. Ишь ты, бедная – несчастная…
Соня со злостью посмотрела в окно, застеленное пеленой тумана. По пыльным окнам, немытым, кажется, уже целый год, грязными потоками стекали потоки дождя. Солнце, окутанное сизыми тучами, насмешливо улыбаясь, еле-еле просвечивало сквозь темную границу сфер. « Даже небесное светило вздумало испортить мне сегодня настроение»,- подумала Соня и отвернулась к стене. Мама портила ей настроение каждый день, независимо от погоды, назойливого трещания будильника и будничных реалий . Своим грохотом, своим нытьем и ленью, нелепыми попытками подружиться с дочерью и прерывающимся от волнения голосом – всем, что косвенно имело хоть какое-либо отношение к своей персоне. «Работая целый день, она еще даже находит силы, чтоб подоставать меня своими безмозглыми просьбами типа «доченька, поможешь мне почистить картошку, я так устала» или преданно взирая на меня несчастными собачьими глазами», - с нарастающим негодованием подумала Соня. Она так устала от этой бесконечной череды серых беспросветных дней, устала от непрерывного дождя, сеющего слякоть и …от людей. Навалилось столько работы, как физической, так и умственной, что она просто выбивалась из сил. Приходя домой, надеялась встретить теплый уют, поддержку и так необходимую любовь, а наталкивалась на беспричинные крики, постепенно переходящие в истерию. Наверно, единственная серьезная мамина болезнь – это неврастения, или , на худой конец, неконтролируемые вспышки отчаяния. Да, мы потеряли отца, двухлетние кровоточащие раны еще не зажили, постепенно обрастая коркой равнодушия, но нельзя же убиваться все время, убивая при этом кого-то другого. Например, меня…..
Соня зашмыгала носом и неспеша поднялась к постели, по пути надевая вещи. Разбросаны как обычно и мама даже не удосужилась их сложить в аккуратненькую стопочку, как обычно делал отец. Тогда она была нужна только ему ..А сейчас никому…Любит ли ее мама? – задала себе вопрос Соня. На цыпочках подошла к двери, заглянула в приоткрывшуюся щель и увидела маму, с рассеянностью вытирающую стол от липких хлебных крошек. Челка небрежно спадает на лоб, фартук в грязных пятнах и это постоянное страдальческое выражение лица, которое так часто действует Соне на нервы. Убрав последние крохи, мама вытерла руки об чистое полотенце и тяжело вздохнула. Соню будто пронзили тысячи невидимых игл. Сколько можно так напряженно вздыхать, с трудом пряча красные от слез глаза!!
Соня решительно вошла на кухню и демонстративно стала есть хлеб, нарочито отламывая маленькими крошками и рассыпая их по всему столу. Мама удивленно подняла на нее взгляд, будто спрашивая о причине столь странного поступка. Ее глаза лучились не добротой, как у всех нормальных, заботливых, любящих мам- о, как больно ударяли Соню эти слова – а какой-то невыразимой печалью, словно у маленького замызганного щенка, которого дворник только что отхлестал метлой.
«Доброе утро, доченька», - необыкновенно тихо сказала она и заново принялась вытирать стол. Соня надменно поглядела на нее и промолчала. Крошки продолжали падать на сверкающий кухонный стол и уже образовали приличную горку. Соня тихонько подула на них, так , что словно мягкие, пуховые снежинки, они трепеща разлетелись во все стороны и ушла, закрыв за собой дверь.
На часах уже было без двадцати девять. Собрав сумку и нахлобучив на голову капюшон, Соня вышла из квартиры и, спустившись по лестничной площадке, направилась в школу. В желудке урчало от голода, а просить денег у мамы на завтрак в столовой она не стала. «Перебьюсь,»- со злостью подумала Соня и поплотнее завернулась в тоненький плащ. Холодный ноябрьский ветер вынырнул из-за угла дома и подхватил фигурку в свои ледяные объятия, по пути сметая одинокие листья на верхушках почти голых деревьев. Осень бушевала вовсю, пугая люд бешеными порывами стихии и остервенелым натиском дождя. Дрожали все – от спешащих прохощих до заледенелых веточек рябины. В огромных лужах, занимавших полдороги, отражалось хмурое осеннее небо, словно состроив смешную гримасу, плыли вихрастые тучи и плакали серыми каплями дождя. Соня невидяще воззрилась вверх, ища там ответа.
«Зачем я?»
2
Это было сложно – писать бессмысленные формулы тригонометрии и одновременно думать о смысле жизни. В голове всплывали синусы и тангенсы, а в тетрадке рука выводила постоянные знаки вопроса - строчка за строчкой, страница за страницей. .И ни одного восклицательного… Мир был сосредоточием знаков – кривулек, с изящно выведенными точками, и пустыми местами, где должны были быть ровные вертикальные черточки. Я не могу изменить мир, я не Меняющий - и никогда им не стану. Я не могу вернуть отца и изменить мать. Не могу окунуть ее лицом в грязь, приговаривая: «Вспомни отца и перестань думать только о себе» Не могу взорвать этот мир к чертовой матери единым дуновением мысли. « Я слабачка»,- сказал кто-то чужой внутри нее.
Встрепенулась Соня только тогда, когда получила легонький удар в бок от соседки по парте.
«Тебя Тамарочка к доске вызвала на уравнение», - прошептала Ирка, подсовывая ей под руку наляписто записанные на шпоре формулы. Соня поднялась, повертела головой, скорее от недоумения, чем от попытки получить подсказку, и встала возле доски. Тамарочка смотрела на нее с плохо скрываемой издевкой и, протянув кусок мела, с сарказмом изрекла: «Если когда-нибудь соберешься с мыслями, прими от меня этот подарок. На память», - добавила она, прячась за толстыми линзами своих очков. Класс захихикал, поняв неудачную шутку.
Соня с равнодушием смотрела в окно. Такое поведение Тамарочку, казалось, очень возмутило. Тоном, смахивающим на увещевания Змея в Эдеме, она продолжила начатую тираду не менее колючими словами:
«Соня, пойми, наконец, чего тебе надобно в этой жизни – то ли счастливой, благополучной жизни, то ли вечных скитаний. Жизни от тебя ничего не надо, кроме …,- тут она запнулась,- того, что ты нужна своей маме. Она ждет от тебя надежды, а ты подсовываешь ей ..боль,- совершенно невпопад закончила Тамарочка. Класс притих.
« Я слабачка»,-повторила Соня чьи-то слова.
Домой она шла совсем одна. Замерзшие от минусовой температуры струйки дождя больно хлестали по лицу, оставляя незаметные глазу микроцарапины, ветер заканчивал дело, добавляя пару своих штрихов и обдувая лицо холодом севера. Зайдя в сухой подъезд, Соня испытала значительное облегчение, почувствовал прилив тепла и ощущения дома. Но это быстро прошло, как только Соня вспомнила о том, что ждало ее в квартире, и снова погрузилась в мир злости и мрака.
Быстро сняв обувь, она прошла в комнату и тщательно закрылась на ключ. С полки на нее с укором смотрела икона Святой Богородицы. Недолго думая, Соня повернула образ лицом к стене и, схватив со стола свою любимую книгу Карлоса Кастаньеды, с упоением принялась читать. Буквы почему-то расплывались, казались такими далекими и несуществующими, что Соня невольно зажмурила глаза, пытаясь снять галлюцинацию. И тут ее чуткий слух уловил едва различимые всхлипы в соседней комнате. «Задолбала». – процедила Соня и с раздражением открыв дверь, вошла в зал. Мама лежала на диване, неестественно подогнув ноги и положив руки под голову. Одеяло, которым она, видимо, недавно укрывалась, свесилось на пол и подметало кисточками грязный линолеум. Соня обогнула диван и остановилась перед дрожащей фигуркой.
« Что случилось? Почему ты не на работе?»-съязвила Соня. Мама молча подняла на нее покрасневшие глаза и что-то невнятно пробормотала. «Что-что? Говори разборчивее ..» - издевалась Соня. Мама с трудом извлекла из себя предложение: «Плохо. Сердце.» Соня отвернулась и посмотрела в окно. Наступив на скомканное одеяло, прошла в кухню и достала из аптечки валидол. «Папины запасы»- вспомнилось ей. Папа всегда хранил в аптечке необходимые лекарства, так, на всякий случай. Сам он никогда ими не пользовался, а вот из-за мамы их постоянно приходилось обновлять. Как-то в детстве Соня заболела ангиной и нужной ампулы для укола не нашлось. Как тогда разволновался папа! Оббегав все местные поликлиники, он наконец купил необходимое и со скоростью света вернулся домой. На Соню нахлынула волна приятных воспоминаний, которые окутали ее, словно теплое море в преддверии шторма.. Я люблю тебя, папа…
Мама проглотила таблетку и вглядываясь в Соню, произнесла виноватым тоном: «Доча, накинь на меня одеяльце. Продрогла совсем» Соня поймала себя на мысли, что губы у нее и вправду синие, но помогать ей не стала – слишком много ярости накопилось в ней. Поддев ногой одеяло, она неумело пыталась водрузить его на диван, но жалкие попытки не увенчались успехом. Мама с непониманием смотрела на эту комедию, а потом прошептала : «Зачем ты так со мной….»
« И вправду, зачем я?»- с поддельным изумлением сказала Соня и отправилась обратно в комнату дочитывать книгу. Книга была значительно интересней, чем это жалкое зрелище. Карлос Кастаньеда так захватывающе описывал свои приключения и философствовал на тему жизни, что Соня не на шутку увлеклась и вышла из комнаты только через час. И то по делу. Заглянув в комнату, она заметила, что мама все же не удосужилась натянуть одеяло и подошла к дивану.
Мама лежала навзничь, судорожно хватая воздух открытым ртом. Голова ее была запрокинута и лежала не на подушке, которая давно упала, а на жестком металлическом поручне дивана, для приличия обтянутом тканью. Немигающие глаза смотрели вверх, из приоткрытого рта смешно вытекала струйка слюны. Руки нелепо цеплялись на выступы дивана, ноготь на правом мизинце был сломан и болтался на пальце, тянув за собой капельку темно-красной крови. Соня застыла в ужасе. Схватив маму за руку, она с удвоенной силой стала ее дергать, пытаясь привести маму в чувство. «О Боже, мамочка, мамочка!» -крикнула она, в конце сорвавшись на плач. В горле сперло дыхание и плач стал похож на надрывные всхлипы. «Что же делать? ЧТО?» - стучало у нее в голове. Подбежав к телефону, Соня судорожно стала набирать номер скорой помощи. На том конце провода зазвучал приятный женский голос. Глотая соленые слезы, Соня выкрикнула адрес. «Повторите еще раз»- девушка-телефонистка не расслышала улицу. «Да что же вы в самом деле! Маме плохо!» - кричала в трубку Соня, захлебываясь от слез. «Ждите. Скоро приедем», - ответила трубка и послышались короткие гудки. Соня помчалась на кухню и , разбрасывая во все стороны упаковки, нашла корвалол. Схватив целую горсть белых таблеток, она прибежала в зал и открыв маме рот, стала заталкивать туда таблетки. «Мамочка, ну же, глотай..»,- просила Соня. Таблетки все время выпадали изо рта и вскоре руки Сони были полностью измазаны растаявшим белым порошком.
Мама чуть пришла в чувство; взгляд ее приобрел осмысленность. Слегка скосив белки глаз, она прошептала, не закрывая рта. «О..я («Наверное, мое имя», подумала Соня).. не вол.. .уйся.. Все будет хорошо.»,-и дрогнула в судороге, слегка качнув диван. « Да, мамочка, все будет хорошо», - повторила Соня, - только не уходи от меня. Я.. я люблю тебя.. Не покидай меня», - последние слова потонули в бессвязных рыданиях Сони. Мама отрешенно улыбнулась и негнущейся рукой погладила ее по волосам. «Доченька, я всегда тебя любила и никогда от тебя не уйду…»,- Соня зарыдала и уткнулась в теплую мамину руку.
Едва она подняла голову, как мама вновь забилась в судорогах. Глаза потеряли мысль, руки безвольно опустились, и не встретив препятствия на своем пути, повисли вдоль дивана, как плети. Соня схватилась за них и положила на одеяло. Но это уже не имело значения. Жизнь угасала в маме, как огарок свечи в позолоченном подсвечнике. Маленькая жилка на шее вспухла и теперь отчаянно вибрировала, глаза закатились, оставив лишь белые до ужаса белки с разорванными капиллярами.
Дернувшись последний раз, мама затихла. Соня ничего этого не слышала, крепко схватившись за мамину руку и напевая детскую песенку, которую так любила петь ей мама каждый вечер.
Скорая, приехавшая час спустя, обнаружила ее в таком же состоянии: заплаканную девочку, сжимающую холодную руку матери. |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
