Перед глазами проносятся воспоминания из прошлого, и сердце снова бьется также часто, как и раньше. Я хочу поделиться с тобой ими, мой друг. Помню, как ты спрашивал, почему я люблю Бетховена, особенно его Сонату №14. Когда-то…
« Я шел по парижским улицам, а вокруг был слышен цокот лошадей, стук деревянных колес… Дороги, выложенные булыжником, оглушали топот моих низких каблуков. Раннее утро. Густой туман окутывал новенькие дома и, казалось, что город мертв в то время, когда кареты разъезжались в разных направлениях.
- Вас ждут, - незнакомый мужчина неожиданно возник из-за угла и указывал на дверь,- Прошу. – Лакей тихо открыл ее и подождал, пока я зайду.
- Теперь прямо, центральная комната. – Мужчина растворился в темноте, а я медленно пошел по узкому и длинному коридору. Направлялся вперед, к свету, где была открыта вычурная дверь в зал. Его освещала Она, отчего, казалось, что зажжены тысячи свеч. Светлая такая, с едва заметной улыбкой и облегченным взглядом (видимо, она действительно начала беспокоиться из-за моей задержки). Я всегда восхищался её гордостью и ослепительной красотой. К тому же мои чувства укреплял один важный факт: она была моей единомышленницей и моей Королевой. Нашей. Мария, наверное, единственная женщина из тех, кого я знал, которая была умна, отважна и с духом истинного революционера, но со старыми принципами и устаревшей моралью. «Единственный мужчина в королевской семье» – так называли ее, ведь ее муж не отличался избытком храбрости и решительности. И вот она стояла передо мной. Невероятно обворожительная молодая женщина, одетая, будто на бал. Шелковые светлые волосы были аккуратно заколоты назад, и только сонные глаза выдавали ее, ведь Мария совсем недавно еще нежилась в постели.
- Вы опоздали, граф. Что-то случилось? – но, не дожидаясь ответа, протянула желтоватый конверт с большой, расплывшей печатью посередине.
- Поздравляю, король доволен вами, - едва слышно произнесла Мария,
- Выходите через заднюю дверь.
И я отправился к выходу, задыхаясь от счастья мимолетной встречи с Ней.
Дома, убедившись, что окна завешены, я разорвал конверт, вынул письмо и деньги. На красивом листе было написано всего несколько фраз: «Благодарю Вас! Эти советы и информация очень помогли мне. Понимаю, что с такой ситуацией в стране, другого выбора нет. Здесь обещанная сумма и деньги на дополнительные расходы». Я пересчитал свежие купюры и приятно удивился, после чего раскрыл окна - яркое весеннее солнце ослепило комнату. Я очень любил свой кабинет, освещенный солнцем: полупустой, с одним столом около входа, книжным шкафом и кожаным креслом напротив…
Следующий день будет знаменательным. Молодая королева устраивала бал со всеми дорогостоящими увеселениями (которые она обожала) в честь своего Дня рождения. Вечером, как всегда, соберутся любители карточной игры на втором этаже, где Мария будет самым азартным игроком. Но самое главное – король уехал на переговоры с английским послом и его не будет несколько дней…
-Разрешите пригласить именниницу на танец, – сказал я.
Мария обаятельно улыбнулась:
-Конечно же, да. С удовльствием, - она приблизилась ко мне, и мы начали кружиться в вальсе. Как чудесны были эти мгновения! Мы будто бы парили, двигаясь под ритм: «Раз, два, три…раз, два, три…» Мария звонко смеялась, когда мы стали танцевать быстрее, пока полностью не выдохлись к концу. Музыка оркестра не останавливалась и в центр вышли новые пары, а мы отошли передохнуть. Мария была превосходна! Ее лицо покрылось легким румянцем, а глаза весело отражали свет.
-Вы прекрасны…
-Мне известно это. – Мария, игриво взглянув на меня, подошла к куржку молодых людей и присоединилась к жаркому разговору…
Прошло почти десять лет после того, как сбежал бывший генеральный контролер финансов, Шарль Калонн, но о нем еще часто вспоминали, упоминая в беседе. Вот и сейчас обсуждали какого-то взяточника:
-Этот подлец опять берет взятки, в то время как налоги не платятся в королевскую казну, - говорила одна очень знатная дама. – А потом убегают от суда, как это сделал трус Калонн.
-Лучше скажите, что вы будете делать, когда в ваши дворцы забегут тысячи недовольных граждан Франции? Запомните мои слова: королевской казны скоро вообще не будет, если мы не изменим политику. – Я обращался, прежде всего, к Марии, которая грустно и понимающе смотрела на меня.
-Милый граф! Неужели вы забыли, что за день сегодня? Я хочу, чтобы все веселились, а не обсуждали проблемы страны! Пойдемте, господа, на верхний этаж. Там нас уже ждут изысканные закуски, – после этих слов все те, кто стоял в кружке, отправились наверх… Я же, почти закрывая глаза и, уходя «по-английски», вернулся к себе домой.
Примерно через месяц мы встретились с Марией снова в «тайной комнатушке нашей организации», как мы ее называли. Правда, в этот раз я пришел уже вовремя…
-Я все-таки окончательно решила. Прошу вас, милый граф, отвезти лично эти бумаги австрийскому королю. Знаю, что это не входит в ваши обязанности, но я доверяю только вам, а сама, как вы понимаете, не могу поехать в Австрию. Иначе меня разгрызут в моей же спальне, как предательницу. Я боюсь людей, граф. Каждую ночь страдаю от бессонницы, потому что боюсь больше не проснуться. Эти якобинцы стали слишком сильны, а король, увы, не может ничего предпринять. Но я не виню его.… В худшем случае у меня есть план. Да, я помню, что вы говорили покинуть Францию, бежать куда угодно, пока есть время и я, конечно же, так и сделаю.… Но это в худшем варианте. Езжайте, мой милый граф. И, ради Бога, не вовращайтесь в эти мятежные места!
Как же я хотел сказать, что люблю ее больше жизни, что ради нее я не только поеду в Австрию, подвергнув себя большому риску, но и останусь с ней во Франции и, если смогу ей помочь в чем-то, буду бороться, и умирать рядом с ней!
-Конечно же, я отвезу, но постараюсь как можно быстрее вернуться, - вдохновленно ответил я. – Надеюсь, это обдуманное и верное решение (на самом деле, я абсолютно ей верил, ведь мы почти везде сходились на выборе, угадывая мысли друг друга).
Австрия…Вена. Я передал военные планы Франции, но кто-то раздобыл информацию о том, что этого хотела Мария. Меня же не выпускали из города, постоянно следили и теперь у меня не было никаких сведений о событиях в Париже. Ходили слухи, что над королевской семьей повисла смертельная угроза. Вскоре Мария с Людовиком пытались бежать из Тюильрийского дворца под видом горничной и лакея, но их узнали и 22 июня они были задержаны. Король пытался выйти из ситуации, но все равно это было последней каплей в судьбе королевской семьи…
Как же намучилась Мария!!! Увидеться с мужем ей разрешили лишь в день его казни, но она держалась до конца. Я не видел ее больше никогда. Через пол года Мария была гильотирована…Этого числа я не спал, как и на следующий день. Все представлял ее лицо и то, как она мужетсвенно и достойно выходит перед толпой. Вначале мне не было ни грустно, ни больно…Я просто не верил в ее смерть. В моем пустом сердце Мария оставалась живой.
Скоро в тюрьме погиб ее сын, единственный наследние королевской фамилии. В живых оставалась лишь дочь Марии, коорая поменяла ее после свадьбы.
Я не знаю, что творилось во Франции с тех пор, меня мало волновала ее дальнейшая судьба. Тепеорь я понимал, что любил эту страну лишь за то, что Она родилась и жила в ней. Сейчас же я ненавидел Франции за то, что она сделала с Марией. Моим домом стала Вена, с венскими ночными улицами и венскими горожанами…
Однажды я зашел в комнату Людвига и застиг его, пишущим беленьким пером, письмо. Когда подошел к столу, то успел прочесть несколько строк перед тем, как он заметил мое присутствие: «Здравствуй! Едва проснулся, как мысли мои летят к тебе, бессмертная любовь моя! Меня охватывают то радость, то грусть при мысли о том, что готовит нам судьба…»
-Я не услышал, как вы зашли, граф, - Людвиг отодвинул письмо так, чтобы я не смог прочесть дальше.
-Ничего странно. Я ведь никогда не стучу, заходя в комнату. Кому вы пишите, мой дорогой друг?
-Джульетте, вы же знаете…
-Знаю, знаю. …И чем она вам так нравится? Обычная девушка, которая еще даже не в расцвете лет. Ей только семнадцать, а вам тридцать, Людвиг!
-Тем лучше! Как же вы не понимаете, я люблю ее! Она не испорчена и сможет стать верной и покорной женой…
Не было смысла ему что-то говорить насчет Гвиччарди. Я отвернулся и что-то буркнул недовольно, зная, что Бетховен не услышит.
-Вы что-то сказали? - спросил он меня, - Я понимаю, что наши положения разные, но я заработаю на концертах и никто не сможет сказать, что наш брак неравный…
-Брак?
-Да, мне бы очень хотелось…А сейчас: оставьте меня, мне нужно подумать…
Через несколько дней я застал своего друга вместе с Джульеттой. Он должен был давать ей уроки, но вместо этого… Он играл ей свою новую, четырнадцатую сонату, “ guasi una Fantasia”. Еще в коридоре, как только я услышал негромкие, мечтательные, как тихая лунная ночь, звуки первой части этой сонаты, я влюбился в нее. Завораживающая мелодия тонким ножом делала резцы, причиняя очищающую боль воспоминаний о Марии… Марии-Антуанетты. Тогда я впервые заплакал в память о ней. Впервые понял, как мне не хватает наших мимолетних встреч и ее азарта в глазах…
С тех пор я часто садился за фортепиано и, не касаясь клавиш, пальцами водил по ним, представляю в уме любимое звучание. Тогда я мечтал когда-нибудь научиться играть, но время шло, и я довольствовался лишь редкими концертами Людвига…»
Теперь ты понимаешь, почему я люблю Сонату №14 Бетховена? Сейчас я – девушка, потратившая семь лет в музыкальной школе только ради того, чтобы научиться играть одно, всего лишь одно произведение…Только зачем?
Ты спросишь, что же случилось с Марией? Она также живет со мной в одном городе, также на соседних улицах и также мы познакомились совершенно случайно, не подозревая о сущетвовании друг друга. Но это уже совсем другая история… |
