...Хм (хмыкнул). Ну, что, желтый? Уже. Приготовиться, пора, откладывай, давай, кнгу. Когда это ты начал читать такую муть?
- Здравствуйте, я - Антон, я читаю все подряд.
_ Здра-авствуй, Анто-он!
Вставай, где штаны? Где это я в них сидел вчера? Нет уж, сперва - в душ. Зубная паста, щетка, полотенце, шамп... ...Пунь. Пунь? Пунь!
Мг-рмг-мегимегимм (хер разберешь, что я говорю: у меня во рту зубная щетка и полно пены).
"Ah-I'm going slightly ma-ad, I'm going slightly-ih ma-d.. It finally happened..." - пою в душе.
Вернемся к нашим баранам: штаны, носки (целых нет, одни дырявые), футболка (с верблюдом), пиджак, кросовки. Холодно не будет? Не знаю, разве что сутра, а к обеду, думаю потеплеет.
Вам когда-нибудь приходилось кормить голубей хлебом, пропитаным вином? Увлекательнейшее занятие: поначалу умная птица отказывается есть отраву, но, попробовав и войдя во вкус, уже не может оторваться. Пернатые теряют способность летать, начинают подозрительно, нередко - агрессивно гурлыкать... После - вы уже расдаете голубям имена знакомых алкашей, великодушно скармливая им все запасы мучно-спиртного продукта. Для этих целей рекомендуется использовать сухое красное ( вполне подойдет Каберне). А потом можно смотреть на Солнце скозь пустую зеленую бутылку. Смотреть прямо в горлышко, а на дне видеть его - красивое, зеленое-зеленое...
Что-то я увлекся алкогольной тематикой. Нет,пить сегодня нельзя. Не в такой день. знаю ведь, чем это все заканчивается. И не курить. Просто иди себе, как шел, куда шел - все получится.
Солнце, меж тем, уже совсем не желтое и какое-то "несветофорное" совсем. Теперь оно похоже на шляпку раскаленного гвоздя, вбитого в непрочную голубизну неба, давшую добрую пятерню бело-золотых трещин.
Проклятая романтика, проклятая естетика! Чуть разошедшиеся тучи, емного зелени и синевы, бутылка красного муската - и светофор - уже не светофор, а огненый шар, висящий в черном космосе на никакой нитке. И, чтобы не утерять остатков здравого смысла, смотришь сквозь зеленое стекло бутылки на этот ослепительный огненый шар, видя, как из-под воды, со дна лесного озера ярко и одновременно призрачно (gloomy) зеленым светом маячит светофор. Разрешает переход...
Отставить!
Не стал вдаваться в крайности, согласился на бутылку пива в сквере у театра. Почему бы и нет? Так, по крайней мере, естественно; да и что мне сделается от бутылки пива? А уж если мне - ничего, то изумрудному городу - и подавно.
Пиво - светлое, далеко не первой свежести - гадость, если разобраться. По этому, разбираться не будем. Вообще, сегодня постараюсь подходить ко всему с как можно меньшей тщательностью. По-моему - это мой единственный шанс застать провидение врасплох. Балансировать на грани сна и бдения, ходить по проводу между осознаным и интуитивным - квазибестолковый часовой в метафизической засаде. Вот она в чем - моя подготовка, мой желтый свет, самый уткий свет, самое шаткое состояние. И чем дальше от полудня, тем хуже, неопределеннее, страшнее. Ты знаешь, чего боишься. Ты не будешь об этом говорить и думать, чтобы не знать, ведь боишься потому, что знаешь. А если - наоборот. Если кажется, что знаешь потому, что боишся. А вдруг, если перестать бояться и посмотреть на то, что останется, под прямым углом, заглянуть ему в глаза, то и знание это перестанет быть таим строго определенным и безусловным, а обьект его будет становиться все более жидким и даже газообразным, так что скоро совсем трудно будет понять, илихотя бы вспомнить, что в нем, этом месиве из элемнтарных частиц могло внушать столько страха и сомнения.
Э-Эй! Кто это там собирался наплевать на всякую тщательность и т д.? Ладно, ладно, не тебе ведь обьяснять, что нельзя так серьезно относиться к такой невиной словесной эквилибристике.
Чем дальше от полудня... Что же ты все-таки собираешься делать? Должен ведь у тебя быть хоть какой-нибудь приблизительный план? Может быть, но только самый приблизительный - набросок, скетч. У меня его нет. У меня есть только пустая зеленая бутылка из-под несвежего пива. Я гляну в ее голышко на самое зеленое из светил. Весь изумрудный город, изумрудный космос устремил свои взоры, свой взор в это самое горлышко, через которое струится мягкий зеленый свет пекраснейшео во вселенной солнца. Военные парады замирают и стоят, как вкопаные, белые медведи рычат во все горло от радости и любви, и рев этот возвращается гулким эхо и звоном содрагающихся стеклянных стенок. |
