До Солнца всего несколько шагов. Руку вытянул и дотронулся до его обжигающих лучей. Еще вчера о таком можно было только мечтать. Вчера ты мне сказала, что твоему терпению пришел конец, и, что ты уходишь от меня к другому. При этом ты жалобно пожелала счастья и быстро поцеловала в щеку. Сыро и бестелесно. Нежности в тебе уже не было. Был только холодный расчет и была необходимость.
Знаешь, а концы в нашей жизни бывают очень разные. Все мы по-разному дышим, любим и живем. Все по-разному и закончим. А счастье, вообще, штука фатальная и аморфная. Так что все твои напутствия, твои пожелания были пустыми. С той же эффективностью можно было бы бить в барабаны на Северном полюсе или черпать воду из всех четырех мировых океанов.
Ты ушла. Я остался. Остаются только горы и кресты на их крутых склонах…
Но главное, вовсе, не это. Главное, что до Солнца мне всего несколько шагов. Тисненые контуры моего города под ногами белобородого бога. Тертый в порошок асфальт, узкие улицы по которым завтра пробежит мое последнее время, размытие лица, их возгласы, слова, удивление, шепот и смиренные глаза. Справа налево. Справа налево. Справа налево. Перекреститься. Кому необходимо получит, кто верит, дождется. Опаленный солнцем, растревоженный и сожженный. Два куска бетонного хлеба, два местоимения одного имени, цвет апельсина, круги на воде, и долгое ожидание своего участия.
А завтра ты будешь далеко. Я еще дальше. От тебя. Но ближе к Солнцу. На несколько шагов.
Смерть. Нет, она не страшна. Ее голос похож на зазывание лепить в песочнице пасочки, на процесс, где грызут карандаш и мечтательно упираются в небо, на эксперименты с животной потребностью в тихой и пленительной нежности.
Смерть. Жизнь. Только слова, сплетенные воедино необходимостью и сорванным в надрыве голосом. Любовь. Еще одно слово. Если приглядеться внимательней, розовые кусты в темных и сырых поворотах. На вкус, соленое мясо плюс (+) кусочки мягкой совести.
Верить. Есть такой глагол. Русское поле своего истязания, попытка слепить из пластилина пулю, выслушать и в сердцах топнуть ногой. Щелкнул затвор…
На седьмой день все было заказано, прошито, сшито стежками с тяжелыми пуговицами и широкими карманами. На седьмой день разбежались клопами и муравьями, разлетелись мухами и птицами. Заработали часы, зашевелились их стрелки. С десяти до трех. С трех до десяти. Мир был готов. Неоновый свет. Лампа в глаза. Мир огляделся и побежал. Километры, мили и его черно-белые фильмы…
Так что, в свете всего этого, все твои пожелания, больше похожи на отставших от стада антилоп, которым уже не перебежать залитую солнцем савану. Все для них закончилось. Слишком поздно, вдох-выдох, и теплая кровь во все их горло…
Сохнет кожа.
Закурил.
Уже совсем близко.
Несколько шагов.
Раз.
Два.
Три.
И Солнце… |
