Жираф Подвальный: Мы все участники регаты

2002-11-29 : Жираф Подвальный : Мы все участники регаты

МЫ ВСЕ УЧАСТНИКИ РЕГАТЫ

Пеленой застилает время одиночество темных окон,
почему в зоопарке есть пони, но отсутствует черный ворон.
Почему нет бродячей собаки в этом скучном как мир зоопарке.
Я поставил бы памятник НЮКУ и его добродушной овчарке.

Я забыл застегнуть ширинку по дороге в Большой Театр,
наступил на ржавую минку, умер друг мой, Второй Терминатор.
Он простыл, гуляя по лужам, озабоченно глядя сквозь стекла,
он и так был немного простужен, да еще рубаха промокла.

Сели в сердце его батареи, прослужившие долго и славно,
умирал он, никто не поверит, очень медленно, долго и плавно.
Будет знать он, как топать по лужам и ходить без штанов в Театры,
и теперь никому не нужен, друг мой лучший, Второй Терминатор.

Заржавели давно все детали в его теле тяжелом и бренном,
и мальчишки его разобрали, а запчасти отдали военным.
Снова осень меня укрывает своим желтым слепым одеялом,
кот мой бренно в углу отдыхает, пребывая в невежестве вялом.

* * *
Унесенные ветром взгляды,
Позабытые пылью стены,
Брызги сыпятся на причалы,
На руках проступают вены.

Занавеска надулась как парус,
Словно столб стоит одеяло,
Мне приснился автобус Икарус,
Только этого очень мало.

Крыши варятся в солнечной каше,
На асфальте играет мальчик,
И мечтает о девочке Маше.
Мистер Супер Солнечный Зайчик.

И проходит угрюмый прохожий,
Глядя в синий туман Альбиона,
И стоит ни на что не похожий,
Вася грузчик из гастронома.

Оголяя своей плоти мясо,
Мне кивает челом стюардесса,
Я влюблен в нее с первого класса,
Только нет никакого прогресса.

На столе громко топчутся мухи,
Поделить не умеют объедки,
Под подъездом воркуют старухи,
Попугаи заняли все ветки.

За окном проезжают трамваи,
И въезжают в открытые окна,
И собаки еще громче лают,
И рубаха уж насквозь промокла.

Не простит и никто не поверит,
Что мне все это только лишь сниться,
И не въедет в открытые двери
Сладких снов твоих колесница.

И никто не погладит Жирафа,
И не скажет приятного слова,
Упадет на него вдруг со шкафа
Золотая литая подкова.

И проходят верблюды, шатаясь,
И мурлычут веселые звуки,
И визжат изумленно купаясь,
Моют с мылом мохнатые руки.

Чернослива счастливые щеки
Улыбаются фрукт поглощая,
И толкают меня во все боки
Террористы седьмого трамвая.

И набрав полный рот чернослива,
Я шагаю счастливый и вечный,
И поет мне тепло и лениво
Соловей мой замоскворечный.

* * *
И вот опять тоска, покой и вечность
Сплетается за спинами зеркал,
Слюда глотает пыль столбом, конечность
Не влазет в незаправленный канал.
* * *

UNA CERVEZA

Нет, я выпью сегодня пива,
даже если война начнется,
даже если мой кот домашний
вдруг залает и засмеется.

Даже если закроют окна,
даже если задраят люки,
даже если меня задушат
чьи-то злые корявые руки.

Даже если с утра понавалят
необъятные снега сугробы,
даже если завтра в Штатах
рухнут хором все небоскребы.

Даже если вырежут печень,
сердце, легкие, почки и гланды,
даже если город Тбилиси
переправят на Самарканды.

Даже если закроют заводы,
передушат собак и кошек,
даже если в Москве на Арбате
продавать перестанут матрёшек.

Даже если закон объявят
запрещающий выпить пива,
пусть на виселицу отправят,
я там буду болтаться счастливо
(Только б дали бы выпить пива).

ZANAHORIA

Вот я сижу на табурете
На кухне собственной, один.
Мой кот закрылся в туалете
И навалял огромный блин.

Я занят очень важным делом,
Я тру морковь на консервант.
Здесь тоже надо быть умелым,
Я бы сказал,иметь талант.

Морковь ложится рыжей стружкой
На белый тазик, словно снег.
Обняться мне б сейчас с подушкой
И спать спокойно, так ведь нет!

Сижу на этом табурете
На кухне собственной один,
Что бы однажды на рассвете
Откушать Бета-Каратин.

Оригинал текста - http://teplovoz.com/creo/391.html