Что же, милый, что же, выстраданный мой, случилось с нами? Ты помнишь, мы что-то готовили в нашей маленькой кухне? Я смеялась, гремела посудой. Ты курил, размахивал ложкой и заворачивал в передник мое обнаженное тело... И одного скользящего взгляда, одного случайного слова хватало, чтобы забыть о сковородках, ужинах, фруктах и покатиться, задевая дверные косяки, в спальню вкушать совсем иные лакомства...
А что же случилось с нашей нежностью? Помнишь ли, как мы смотрели друг на друга? Даже не смотрели, а приклеивались взглядами – долгими, липкими, сладкими. Не смотрели, а мед процеживали, не смотрели, а разворачивали мягкие подтаявшие конфеты во влажной обёртке...
А наша чуткость? Ты помнишь, как я вставала среди ночи, чтобы прогнать жутковатые сны, вжималась в твои объятия, и ты тут же просыпался, говорил в мои волосы всякие приятности, заворачивал в кокон из одеял и рук, Помнишь мои многочисленные простуды, когда ты сбегал ко мне пораньше с работы. Помнишь наши разлуки, с которыми ни ты, ни я так и не научились справляться?
А помнишь, как мы вслух вдруг говорили одно и то же? Ты всегда знал, удовлетворена я или нет. Ты всегда угадывал, в какой руке у меня больший персик. Я выпытала все твои секреты. И ты читал меня, как открытую книгу. Казалось, даже линии на наших ладонях были нарисованы один в один. Что же приключилось? Время, быт, новое счастье? Ведь я боролась, ведь я защищала нас как могла! Я была сильной!..
Оставь нашу любовь! Что ты носишься с ней, как с куклой, как с уликой, как с недоношенным младенцем, которого спеленай, укутай, отогрей – а все равно жить не будет! Какие преступления тебе мерещаться? Каких хочешь доказательств?
Я стояла на краю пропасти, и будущее мое было по тот ее край. Но, как сумасшедшая, я цеплялась за мертвые камни пршлого, изрезавшие ноги в кровь... Цеплялась, хотя знала, что шаг в пропасть неизбежен. К каким только уловкам не прибегала, умоляла тебя удержать меня, говорила, что не выживу, воскрешала в твоей памяти такие сладкие, но такие обманчивые и безумно далекие воспоминания! Чтобы подергать струны на нашей гитаре еще несколько минут или даже лет. И которые все равно лопнут, пронзительно и внезапно. Я не могла иначе. Я не хотела сдаваться...
Что ж, я благодарна тебе за лед твоих глаз. За выброшенную гитару. За то, что столкнул в пропасть, ибо, не упав, я не смогла бы поняться. За то, что я наконец увидела, пусть даже сквозь пелену слез, что пути наши расходятся...
Но я не поверю, что хотя бы на секунду, хотя бы на самый кратчайший и неуловимый миг, ты не почувствовал где-то глубоко-глубоко внутри, что все-таки мы делаем что-то не то, что-то, чего сами себе, как бы ни убеждали себя в обратном, никогда не простим...
|
